«Аукционный дом был не просто залом с деревянными панелями, гашеными светильниками и ровным голосом ведущего. Это был храм жадности, где на алтарь поднимались древности, фамильные проклятия и следы великих имен. Здесь вещи дышали. Они впитывали шепоты владельцев, кровь, упавшую на ткань, и огонь в глазах коллекционеров. Они не были просто объектами — они были участниками. Свидетелями».